[indent]Все и всегда лучше меня знали, как мне следует жить. Каждый считал, да и считает своим долгом обращаться со мной как с бездушной куклой, хотя я была уверена, что кукловод это именно я. Да, я умею манипулировать. Могу быть нежной, кроткой и понимающей. Когда нужно могу улыбнуться, могу опустить ресницы и заставить румянец прильнуть к щекам. Да чёрт побери, я даже могу заплакать или остановить слёзы, если они совсем не вовремя. Возможно, я и правда бездушная, но никак не кукла в чужих руках. Но вот сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что положение моё изменилось и я катилась в пропасть. В такую глубокую и чёрную, что даже я со всей своей изворотливостью не смогу избежать встречи с землёй.

[indent]Вам интересно, что же происходит? Конечно, я расскажу. Поло всегда пытался мною управлять, да он это и делал, я позволяла ему любить себя, но не той неадекватной любовью, которой она стала со временем. Он совершил убийство. Самое настоящее убийство, а я тогда хладнокровно сказала ему умыться и переодеться, ведь он говорил, что сделал это ради меня. Вот. Та точка не возврата. Та манипуляция, с которой начался весь крах. Я управляла Кристианом, думала, что управляла, но он был готов сорваться в любую минуту и контроль утекал как вода сквозь пальцы и это привело к той аварии. Ещё одна точка не возврата, когда я полностью осознала — больше я не контролирую ни кого-либо, ни себя, ни свою жизнь. Я лишь такая же пешка во всей этой чёртовой игре, расследовании, в этой школе, которая больше не приносит былой радости.

[indent]Ещё одним разочарованием стал отец. Я думала, что он любит меня. Так чисто, беззаветно и искренне, что я никогда не позволяла себе в этом сомневаться. Пусть я расчётлива в вопросах эмоций и привязанностей, но здесь верила искренне. А затем он сказал то, что ему плевать, под кого нужно будет меня подложить, лишь бы в его винодельню вложили деньги. И я поняла, что даже не могу поспорить с ним. Он был так убедителен, так давил на мой расчётливый ум, что всё моё сопротивление вылилось лишь одной слезинкой, которую я спешно вытерла тонкими пальцами.

[indent]Ещё был Йерай. Тот самый богатенький парень, что получил благословение моего отца. Возможно, он не плохой. Возможно, он и правда испытывает ко мне какие-то чувства, хотя я уверена, что им владеет лишь одно чувство — желание обладать мной, как красивой картинкой, красивой вещью. Это написано на его добродушном лице, пляшет в глазах огоньками и скрыть от моего зоркого взгляда подобное невозможно. Он был мне противен, омерзителен. Скольких усилий мне стоило натягивать неустанную улыбку. Сколько силы воли, чтобы не прерывать поцелуи и не кривить в отвращении губы. Сколько усилий, чтобы не вскочить с криками с постели, потому что его мягкие руки ласкают тело, которое не хочу чтобы принадлежало ему. Единственное, что мне оставалось — это как следует мыться после любого контакта, плача беззвучно в душе под водой и принимать кое-что покрепче алкоголя. Но, на это меня сподвигло ещё одно.

[indent]Самуэль и Гузман держат меня за полную дурочку. Они пытаются надавить на меня, ведь подозревают, что я знаю об убийстве Марины куда больше, чем говорю. И знаю о Поло. Они правы, но у них слишком дешёвые трюки, чтобы я на них повелась. Только вот... в душе моей зрела настоящая буря, потому что знания давили нещадным грузом на мои хрупкие плечи. По ночам начали сниться кошмары, а совесть совсем разыгралась. Мы не были с Поло вместе и я не ощущала ничего даже оборачиваясь на те годы, что мы провели вместе. Самуэль, мне казалось, мне нравился, но со временем я поняла — это лишь интерес к тому, кто не является такой как я. Это лишь развлечение для моей грязной, безэмоциональной души. Но всё зашло слишком далеко. Я должна быть с Йераем и не должна позволить Саму и Гузману достучаться до меня. Я не хочу иметь к этому отношения. Всё это лишь вина Поло. Его слабохарактерность сыграла с ним злую шутку, ведь по настоящему убить может лишь трус. А я... я просто хочу забыться.

[indent]Я встретилась с дилером, купила волшебный порошок, собираясь принять его как можно скорее, потому что после вчерашней вечеринки слишком сильно трещала голова, а отец отчитал, что я опозорилась перед Йераем, ведь ему пришлось нести меня в отключке на руках. Я чуть было не рассмеялась ему в лицо, но умело сдержала порыв и пообещала, что такого больше не повториться. Но и он и я знали, что это самая откровенная ложь. Я вышла из-за угла и резко остановилась, потому что увидела знакомую фигуру и подошла ближе.

[indent]— Привет — растягивая гласные проговариваю, руки на груди складываю и подхожу ещё ближе — Тебе-то какое дело, что я здесь делаю — хмыкаю и плечами неопределённо пожимаю. Внимательно в лицо Андера вглядываюсь и обрастаю подозрениями. Глаза его заплаканы, кожа покрасневшая. Голову чуть вниз опускаю и смотрю вниз, а затем снова к нему возвращаюсь — Высоковато здесь, не находишь? Давай отойдём от края, я дурно себя чувствую на такой высоте — ещё этого мне не хватало. Развернуться бы да уйти, но почему-то я не нахожу на это сил. Возможно, потому что подсознательно понимаю — иначе на моей совести будет ещё один труп.

[indent]Кто бы мог подумать, что у нас в нашем возрасте может быть столько проблем. Я вовсе не так представляла себе свою жизнь, ведь по факту у меня было всё. Крепкая семья, любящие родители, деньги, частная школа, парень с которым уже практически решено было будущее. Перспектива управлять винодельней. Я ни в чём не нуждалась и могла сказать, что я счастлива. Семья, друзья, любовь, деньги вот уж точно залог полного счастья любого подростка. Но нет. Всё как-то резко и неумолимо полетело под откос. И пожалуй я продолжаю эгоистично говорить, что всё это из-за Марины. Потому что если хоть на секунду допущу мысль, что вина только на Поло, придётся признать, что и я к этому имею непосредственное отношение. А я не могу. Я сделаю всё, чтобы защитить себя и свою семью. Пусть приходится продолжать врать всем и вся, пусть приходится носить маску, которая уже слилась с моей кожей. Пусть приходится отстраняться от привычной жизни, от друзей, пусть приходится притворяться, быть той, кем быть не особо хочу.

[indent]Мне тесно в этой шкуре, меня мутит от собственного запаха внутри этой оболочки. Каждый раз, когда я улыбаюсь Йераю или он оставляет поцелуй на моей бледной коже я еле сдерживаю рвотные позывы. И нет, не из-за него даже, а из-за себя. До сих пор себя спрашиваю, как вообще отцу удалось уговорить меня на это. Похоже на проституцию, не правда ли? Я продаю своё тело и вообще всю себя ради того, чтобы получить деньги. Йерай не виноват, что оказался в это втянут, может он даже на самом деле испытывает ко мне тёплые чувства. Но я не могу. Я просто больше не могу. Проходят дни и становится всё тяжелее держаться. Врать Лукреции, врать Гузману, врать Самуэлю, избегать Поло. Какой-то замкнутый круг и сколько бы я не билась об стены выхода не находится. Ощущение, что я осталась одна против целого мира, хотя всегда была его центром ранее.

[indent]Запуталась. Потерялась. Заблудилась. Мне не с кем поговорить, не у кого попросить совет, да даже элементарно довериться, потому что тайны которые я храню слишком тяжелы и чересчур эгоистично вешать их на кого-то другого в надежде, что меня просто отпустит. Мне хочется засмеяться истерически от мыслей, что меня посещают. А самое забавное, что мне своего дерьма хватает, а тут ещё плачущий Андер на высоте, которая не сулит ничего хорошего. Я что, должна превратиться в мать Терезу, чтобы искупить свою вину?

[indent]Честно говоря, с Андером мы никогда не были близки. Да, у нас была одна компания, но это не сулит близкое общение с каждым. Мне всегда казалось, что мы с ним слишком разные. Он более чувствительный, мягкий, человечный, тонкая душевная натура. А я... пожалуй слово "сука" опишет всё. В конце концов, чтобы вместе тусить на вечеринках не нужно изливать друг другу души и кажется, Андер придерживался таких же правил, по крайней мере, относительно меня. Его друзья Гузман и Поло, но судя по всему и там всё сломалось, иначе он не стоял бы тут заплаканный. Мне снова хочется засмеяться от парадокса ситуации. Встретились два абсолютно разных человека, но при этом их явно роднит боль и одиночество, которыми они ни с кем не могут поделиться. Ну что ж...

[indent]— Так-то лучше, тебе не идёт грубость, Андер — отзываюсь на молниеносное извинение. Это правда. Андер этакий плюшевый мишка. Весёлый, забавный и которому всегда хочется взлохматить кудри, но я никогда не позволяла себе такого делать и сейчас, естественно, тоже не стану. Я лишь продолжаю внимательно следить за каждым его действием и выжидающе смотрю, когда он снова вытирает слёзы рукавом. Да что вообще с ним случилось?

[indent]— О, я уж думала ты не предложишь. Вчерашняя вечеринка, знаешь ли, вышла из под контроля — самой смешно. Чтобы у меня что-то выходило из под контроля просто нонсенс. В любом случае я благодарно киваю и забираю косяк из чужой руки, а затем возвращаюсь к ограждению, но вниз не смотрю, а опускаюсь прямо на землю, спиной облакачиваюсь на бетон и делаю длинный затяг. Я даже научилась не закашливаться, что должно быть плохим звоночком, но мне плевать. Сумку бросаю рядом, а свободной рукой хлопаю по земле рядом с собой, предлагая Андеру так же сесть. Стоя эта встреча выглядит максимально неловкой.

[indent]— Знаешь, я не самый умный человек на свете, не самый хороший друг, да и вообще я точно последняя, кто может раздавать советы будучи не разобравшись с собственной жизнью, но... — замолкаю на минуту и делаю ещё один затяг. Приятное тепло наполняет тело, расслабление настигает расшатанные нервы и на секунду даже кажется, что стало свободнее дышать. Лёгкое головокружение дополнительный бонус — Но давай ты не будешь отрицать, что с тобой не всё в порядке, потому что это глупо — затылком упираюсь в холодный бетон и протягиваю косяк обратно — Так что с тобой? Почему ты здесь один, плачешь, да и вообще в целом выглядишь паршиво? — я спрашиваю не для галочки, это тоже было бы глупо. Если бы не хотела забивать себе голову, просто прошла бы мимо и кажется, что прежняя я именно так и сделала бы. Но теперь не могу. Что-то меня держит, останавливает. Андер всегда был тем самым весельчаком, душой компании, а теперь в одиночестве смотрит вниз, явно думая о том, каково это лететь туда. Я бы не простила себе. Забавно. Поступок Поло я себе таки простила. Или сделала вид — Всё останется здесь. Я не любительница трепаться направо и налево, особенно теперь — я не оставлю его, пока он не скажет, что его сюда привело.

[indent]Внезапно собственный груз на плечах становится гораздо легче. Мы все думаем, что наши проблемы гораздо важнее чужих и хуже чем у тебя самого быть не может. Я всегда была эгоисткой, сколько себя помню. Сложно вырасти каким-то добрым, открытым, понимающим ребёнком, когда родители богаты и известны, когда окружение состоит из таких же семей, когда ты с самого детства знаешь что такое деньги и что в этой жизни на них можно купить практически всё. Наверное то, кто я есть сейчас это полностью ответственность родителей и мне бы вообще о таком не задумываться, всё есть как есть, но... только вот зашло всё слишком далеко и я осталась одинока в этом мире и никакие деньги тут не помогут. Иногда в голове бунтовсие мысли просыпаются, что я должна дать отцу отпор, что должна бросить Йерая, что должна пойти в полицию и рассказать всё, что я на самом деле знаю, но хватает от силы пяти минут, чтобы осознать — таким образом кроме своей жизни я разрушу ещё несколько. Но если задуматься, жизнь Гузмана я уже сломала, как и его родителям и пострадавших от моего непомерного эго будет всё больше, больше и больше. И на этом размышления о добропорядочности заканчиваются, оставляя после себя шлейф беспомощности полнейшей.

[indent] Да и сейчас совсем не время об этом думать. Андера что-то слишком сильно беспокоит и уже нет варианта встать и уйти, да даже если бы захотела не смогла. Может этим добросердечным поступком я просто перед собой пытаюсь оправдаться? Даже отрицать не буду, так и есть. Пусть мы с Андером не так близки, но это не значит, что он никогда мне не нравился, просто случая не было перейти на доверительно-дружеский вид отношений. На самом деле я его всегда даже считала сексуальным, ну, не в нынешнем состоянии конечно, сейчас он больше напоминает побитого щенка. Тут же в голове ругаю себя за столь грубое сравнение. Боль в его глазах огромна и не замечать это выше даже моих сил.

[indent] — Мы все в какой-то момент свернули не туда — устало отзываюсь и уже не реагирую на его грубость. Он срывается, потому что чаша переполнена, а я единственная живая душа в пределах досягаемости. Его слова не заденут меня, не обидят, пусть выпустит пар, но только вот в эти секунды я даже не представляла насколько всё плохо.

[indent] Он говорит... нет, кричит о болезни, о страхе, о смерти и я бледнею. Кровь отливает от лица и я чувствую это прекрасно. С широко распахнутыми глазами на него смотрю и не верю его словам, не верю его голосу, не верю его эмоциям. Не хочу верить. Это несправедливо до невозможности и возмущение моё смешивается со страхом. Сглатываю нерно и даже практически не моргаю, не выпускаю из взгляда парня. К такому меня жизнь точно не готовила. Мы ровесники, какой к чёрту рак? Почему судьба позволяет себе быть такой жестокой с теми, кто этого вообще не заслужил? Ладно я, но Андер он совсем другой. Пусть в нашей компании, но отличался всегда. В нём есть эта искренность, эта доброта и открытость, которую не всем дано познать. Первые секунды шока прошли и включился холодный расчёт, холодное мышление чему я благодарна.

[indent] — Хэй, хэй, хэй, Андер, остановись и посмотри на меня — я полубоком оборачиваюсь и опускаю ладони на его щёки и так крепко, чтобы он не смог отвернуться. В глаза его заплаканные всматриваюсь — Извини, но я не стану поощрять твои истерики и стадию самобичевания — говорю сторого, серьёзно, крепче прижимая ладони — Если ты хотел, чтобы тебя погладили по голове и сказали какой ты бедный и несчастный, то ты рассказал не тому человеку — брови сердито сдвигаю — Я понимаю, что сейчас тебе кажется, что пришёл конец, что весь мир рушится и нужно сидеть и ныть. Но так как тебе повезло и ты встретил меня, а я боец, вот что я скажу — взгляд смягчается и я большими пальцами глажу покрасневшую кожу под глазами парня, попутно стирая новую порцию слёз — Ты молод, твой организм молод, всё что тебе нужно — это бороться. Во-первых, ты должен сказать матери, она заслуживает это знать, потому что ты её любимый сын и она никогда тебя не просит, если ты промолчишь и сложа руки будешь ждать смерти. Во-вторых, переставай себя жалеть, это никогда и никому не помогало, а настраивайся на борьбу. В-третьих, сходи на консультацию и принимайся за лечение. В-четвёртых, теперь ты от меня не отделаешься и на консультацию мы пойдём вместе, чтобы ты не струсил и не сбежал, и это не обсуждается, не разочаровывай меня ещё больше — чуть улыбаюсь и порывом оставляю лёгкий поцелуй на его щеке. Да, такие новости принять тяжело и я не могу знать каково ему на самом деле, но теперь я будто увидела какую-то цель и не собираюсь позволять Андеру стоять на краю парапета.

[indent] Убираю руки и забираю косяк из его расслабленных пальцев и снова делаю затяг. Затылком упираюсь в бетон и глаза на секунду закрываю. Даже странно начинать рассказывать о своих проблемах, когда тут такое, но он спросил, ему это нужно. И плевать что это не из-за того, что он переживает за меня, а из-за желания отвлечься. Ну что ж.

[indent] — Я пришла купить кокса, потому что в последнее время только он помогает пережить всё, что со мной происходит — глаза распахиваю и вновь голову поворачиваю, на него смотрю. Ещё один затяг — Мой отец подкладывает меня под Йерая, потому что ему нужны деньги, дабы сохранить винодельню. Я люблю семью и готова сделать для неё всё, но... мне тяжело через это проходить. А ещё... — замолкаю, ведь не знаю как это можно вообще сказать — Поло сделал кое-что о чём я знала с самого начала и... это трудно, врать людям и выговариживать того, кто не способен принимать ответственность — никакой конкретики и плечами пожимаю. Пусть думает что хочет, я сказала всё что могла.

[indent] Я будто кожей ощущаю невидимую нить, которая вдруг решила сформироваться. Кто бы мог подумать, я и Андер. Мы с разных планет, с разными восприятии мира, с разными взглядами и возможностями. Из-за этих самых различий мы никогда и не переходили в раздел "друзья". Я была лишь девушкой его лучшего друга из одной компании, ничего более. Я помню лишь обрывки разговоров и то на шумных вечеринках. Мы редко оставались наедине, потому что я была занята Поло и нашими играми, Лу вешалась на Гузмана, а Андер просто кайфовал и явно не желал вести светские беседы, поэтому оставшись рядом вдвоём возле столика с алкогольными напитками или возле бара мы обычно рассеяно смотрели по сторонам, улыбались друг другу и невпопад спрашивали как у кого дела или обсуждали, чего бы выпить следующим рейдом.

[indent] Андер всегда казался мне тем самым счастливчиком-пофигистом, который берёт от жизни всё, делает что хочет, не смотря на то, что является сыном директора школы. Он казался счастливым, беззаботным, ярким. По моим меркам глуповатым, потому что не смотрел наперёд, но на самом деле это была лишь зависть. Жить одним днём это уметь нужно, я вот никогда не умела, потому что мне не позволяли. Меня не отпускали в свободное плавание, я всегда была что-то кому-то должна, в первую очередь своей семье. Я лицо семьи, гордость и трофей, который они любили демонстрировать при любой удобной возможности. Как же это меня убивало, как уничтожало раз за разом, но делать было нечего, ведь происходило подобное с детства. И я ещё тогда научилась натягивать на лицо эту кукольную маску и полностью отдаваться в чужое распоряжение. Сейчас думая обо всём этом я понимаю, что даже Поло мне выбрали. Удачные отношения, хорошие крепкие бизнес-союзы. Любила ли я его когда-то? Или приняла как должное? Может просто придумала себе эту любовь, потому что так было нужно? Честно говоря, ощущаю себя какой-то социопаткой, которая не умеет испытывать эмоции, зато хорошо умеет их играть. А Андер являл собой именно то, чего я всегда хотела — свободы. Видимо, так оно и было. Но не сейчас.

[indent] Сейчас я чувствую. По настоящему чувствую. Ощущаю прекрасно отвращение к самой себе, к Поло, к семье, к Йераю, к деньгам, к этой дурацкой школе, к этим вечеринкам. Мне так тошно, что я свой организм травлю. Это легче, чем что-то изменить. Это легче чем возразить. Это легче, чем отстаивать свою позицию, мнение. Я всегда была королевой, всегда была на высоте и если меня выбросят в открытое море, в открытый реальный мир из моего купола, я ничего не смогу сделать. Я стану слабой и бессильной. Я просто утону и чем это лучше нынешних условий?

[indent] — Ты должен сказать матери — говорю ещё серьёзнее, отмахиваясь от своих депрессивных надоедливых мыслей — И пока ещё не за что. Но пообещай, что ты не будешь хныкать на приёме или после него, иначе я за себя не отвечаю — в голосе нет раздражения, только решимость, которая Андеру сейчас очень нужна. Я не знаю, откуда у меня внутри столько теплоту к нему образовалось. Отчего я так резко прониклась его проблемой, но по крайней мере я понимаю, что это всё же не способ искупить свою вину. Это просто... не знаю. Может, хоть на секунду почувствовать себя хорошим человеком, а не куском социопатичного дерьма.

[indent] — Андер, ты не знаешь моего отца, ты не знаешь мою семью, да ты даже меня особо-то не знаешь — ухмыляюсь. Я не пытаюсь указать парню его место, просто констатирую факты, которые он итак знает — Мне просто нужно время, чтобы... смириться, ну или найти силы всё изменить — плечами пожимаю неопределённо и ещё один затяг глубокий делаю. Я и правда не знаю что и как будет дальше. Я не знаю чего хочу и как мне быть и это огромный камень, нет, скала преткновения. Раньше у меня был Поло, были друзья, а теперь я осталась один на один с важными решениями, которые просто не способна принять.

[indent] Но все эти мысли моментально отлетают прочь, когда Андер говорит то, что говорит. Он знает... Поло трус каких ещё поискать. Я вдруг неконтролируемо начинаю истерично смеяться. Так ярко и громко. Свободной рукой прикрываю лицо и никак не могу успокоиться. Поло и Андера решил в это затянуть, лишь бы на кого другого перенести ответственность. Он все жизни сломать решил.  Ладно я, ведь это было моё решение помочь ему. Но ни Кристиан, ни Андер не заслужили в этом дерьме барахтаться.

[indent] Я несколько минут поглощаю своим истеричным смехом, прежде чем успокоиться и прочистить горло. Тонким пальчиком я в уголках глаз выступившие слёзы смахиваю и вздыхаю глубоко. Ладно, раз уж мы откровенничаем терять нечего. Даже если после этого Андер пойдёт к Гузману, что ж, я ему поаплодирую, потому что он окажется самым смелым из нас всех.

[indent] — Извини, просто... — ещё раз выдыхаю и более или менее прихожу в себя. Вновь поворачиваюсь полубоком и смотрю на красивый профиль — Ты не понимаешь, Андер — тихо, но решительно и как-то холодно проговариваю — Я не просто знаю, я была там. Не в тот момент, когда Поло это сделал, но когда он прибежал окровавленный. И Кристиан был там. Мы целовались в туалете, когда появился Поло. Весь в крови, с этими оленьими паническими глазами — с презрением выговариваю, но ни на секунду взгляда от Андера не отвожу. Я впервые об этом рассказываю — Это я помогла ему всё скрыть. Как думаешь, отчего Кристиан попал в аварию и решил резко уйти из школы, где ему было так хорошо? М? — голову на бок склоняю и бровь вопросительно приподнимаю — Совесть, малыш Андер. А со временем и я поняла, что Поло лишь трусливый кусок дерьма и он не тот, кого мне нужно было спасать. То что он рассказал тебе это только доказывает. Бесполезный законченный трус, который хочет, чтобы всем другим вокруг было плохо — усмехаюсь горько — Он не должен был тебя втягивать и это не твоя проблема — голос чуть смягчается — Сейчас ты должен подумать о себе, сам знаешь — касаюсь его плеча мягко, осторожно. Скорее всего после этого признания Андер вовсе не захочет со мной общаться, не говоря уже о том, чтобы идти вместе в клинику — Самуэль и Гузман подозревают, что я что-то знаю, пытаются на меня давить, но... Поло пора стать взрослым и принять ответственность — тихо добавляю, вновь упираюсь затылком в бетон и глаза закрываю. Ну вот, я сказала. Дальше будет что будет. На самом деле, на долю секунды стало легче дышать, но это лишь момент, который вот-вот пройдет и оставит после себя выжженное поле.